Чтобы победить, нужно определить цель – в чем заключается победа. Цель России понятна – захватить Украину и превратить ее в плацдарм для дальнейшего наступления на Европу. Но какова цель Украины? Просто отбиться от нападения России или же победить Россию? Подмена идеи победы желанием просто отбиться от врага обрекает на бесконечную войну. Владимир Зеленский обещает представить план победы Украины в этом сентябре Байдену, Харрис и Трампу. Он утверждает, это стратегический план, реализация которого зависит от Байдена, а не от Путина.

Пока об этом плане известно то немногое, что сам Зеленский сообщил на брифинге 27 августа: «Одно из направлений, часть которого уже сделана – это Курщина. Второе направление – это стратегическое место Украины в инфраструктуре безопасности мира. Третье направление – мощный пакет принуждения России к окончанию войны по дипломатическому пути. Четвертый – экономический». Хорошо, что хоть спустя два с половиной года войны появился стратегический план победы. Пока мы ждем его оглашения, на вопросы редакции о том, какой план победы действительно нужен, и почему его не было раньше, отвечает профессор Николай Карпицкий.

«западных стран нет ни плана победы, ни проекта будущего России после победы»

Война идет уже два с половиной года, почему до сих пор не был оглашен стратегический план победы над Россией?

Потому что никто не представляет, что делать с Россией после победы над ней. Более того, западные  политики не понимают причины войны, и с каким врагом имеют дело. Их вполне устраивала та путинская Россия, какой она была перед нападением на Украину, поэтому они хотели бы вернуться к довоенному состоянию. Иное дело, страны восточной Европы, которые испытали на себе агрессию России раньше, и потому хотели бы ее распада.

Однако никто не будет заниматься расчленением России, писать новые конституции для новых государств, распределять собственность между ними, следить за ядерным оружием и стратегическими объектами и т.д. Эта работа неподъемная. Тем более, что США и другие страны Западной Европы категорически против распада России.

Войны заканчиваются либо перемирием, либо разгром одной из сторон. Любое перемирие с Россией уже проигрыш, а для ее разгрома пока нет сил. Поэтому и вопрос, что делать с Россией, даже не обсуждается.

Имеет ли смысл говорить о стратегическом плане победы над Россией, когда на фронте критическая ситуация, и нет сил переломить ее?

Дело в том, что одна из причин, почему сложилась критическая ситуация на фронте – отсутствие плана победы над Россией. У западных стран нет ни плана победы, ни проекта будущего России после победы, а значит, по умолчанию остается установка вернуться к тому, как было до войны. Поэтому они дают оружие для оборонительной военной операции, а не для победы над Россией, а на практике дают даже меньше, чем это необходимо для обороны. И результат мы видим на фронте.

Отсутствие такого плана может привести к поражению и на дипломатическом фронте. Чтобы мобилизовать западное и украинское общество для победы необходим план, который обозначает конечную цель – что считать победой, а также задачи и методы ее достижения. Ближайшей задачей на данный момент является стабилизация линии фронта и удержание Покровска. Пока что цель победы над Россией кажется бесконечно далекой, но такая цель должна быть, поскольку она позволяет правильно ставить и решать текущие задачи.

В Украинском обществе консенсус по поводу возвращения к границам 1991 года и вступления в НАТО. Разве это не план победы?

Выход на государственные границы – это всего лишь перемещение линии фронта на менее удобные позиции. Но даже если бы удалось не просто вытеснить Россию, а и истощить ее до такой степени, что она заключила бы мир, то это просто дало бы ей время лучше подготовиться к новой войне. А в НАТО Украину все равно не примут, пока остаются причины, по которым не принимают сейчас.

Каким должен быть план победы над Россией?

Какой бы план победы мы ни формулировали, он обязательно должен подразумевать определение победы как конечную цель. Заключение мира ценой уступок будет означать неприкрытое поражение, а возвращение к границам 1991 года – это завершение войны «в ничью». Победой может считаться только такой военный разгром России, который вынудит ее выполнить ультиматум победителей. Все остальное победой называть нельзя.

Ультиматум должен обеспечить будущее, в котором Россия будет безопасной для своих соседей и для всего мира в целом. Это означает, что ультиматум должен навязать определенный проект будущего России после войны. Разумеется, принудить к выполнению такого ультиматума можно, если его выдвинет коалиция  государств. Но если нет проекта послевоенной России, невозможен ультиматум, невозможна коалиция победителей, а значит невозможно сформулировать плана победы над Россией.

«Россия – это не национальное, а военное государство»

Можно ли просто оставить Россию в покое после ее поражения, и не придумывать никаких проектов?

Так многие думают и на Западе, и в Украине, но это приведет к новой войне. Дело в том, что Россия – это не национальное, а военное государство. Оно изначально создавалось как военная машина с целью захвата новых территорий. Это и является ее национальной идеей на протяжении всей истории независимо от смены государственно-политических систем: Московское царство – Российская империя – Советский Союз – Российская Федерация. Свою экономическую и технологическую отсталость Россия успешно компенсировала дешевизной живой силы, нечувствительностью к любым потерям и жестокостью.

Благодаря этому она побеждала в войнах. Поэтому несмотря на полную социальную деградацию Россия смогла сейчас мобилизоваться для ведения войны, а если дать ей передышку на четыре года, чтобы она подготовила офицерский состав, то у нее будет самая большая армия в мире. Шанс победить Россию возможен на следующем технологическом военном витке, о чем писал Валерий Залужный перед тем, как его сняли. Но что значит победить? Полный военный разгром не будет для России окончательным поражением, она переживала подобное много раз, и каждый раз восстанавливалась. Победа предполагает деконструкцию государства как военной машины для империалистических войн.

В чем именно должен состоять проект послевоенной России?

Проект должен соответствовать не тому, как нам хотелось бы, а реальным условиям. А условия таковы, что в России нет оппозиции и здравых политических сил, которые могли бы взять власть и направить страну по цивилизованному пути. «Прекрасная Россия будущего» – это проект обновления империи путем замены «плохого» правителя на «хорошего». Переход к парламентской республике также ничего не решит, так как сохраняется единый имперский центр управления. Я считаю, что государство, которое совершило такие преступления в Украине, не имеет права на существование. Однако это лишь мое внутреннее убеждение.

Расчленением страны никто заниматься не будет, а США и другие европейские страны скорее поддержат нового диктатора, чем допустят стихийный распад России. Так что путем перебора мы приходим к последнему единственно возможному варианту – преобразование России в такую федерацию, в которой не будет монополии центральной власти. 

Пока у центральной власти монополия на контроль над силовыми ведомствами, не имеет значения, какая у нее идеология и какая именно политическая сила победит, кто во власти – парламент или президент, и что формально будет записано в законе, – в любом случае спустя некоторое время восстановится имперская модель управления. Чтобы этого не допустить, необходимо передать функции назначения и снятия руководителей силовых ведомств федеративному органу власти, который состоял бы из глав регионов.

Благодаря тому, что главы регионов лишь временно собираются вместе, и каждый из них руководит своей территорией, коллегиальный орган, составленный из них, не сможет превратиться в единый центр управления подобно парламенту или администрации президента. Таким образом, силовые ведомства, которые ранее поддерживали монополию центральной власти, в этой модели управления будут зависеть от того, как регионы договорятся между собой, что приведет к упразднению этой монополии.

Сейчас в России в любой момент могут арестовать губернатора за любое проявление самостоятельности. Но представим, что избранные на свободных выборах губернаторы вошли в Совет Федерации и сами назначили глав силовых ведомств. В этом случае арестовывать их было бы некому, и тогда они могли бы вступить в диалог с центральной властью, которая полностью зависит от их налогов.

Нарушается договор о передачи полномочий – прекращается поступление налогов. Но что важнее, главам регионов пришлось бы договариваться друг с другом, особенно если распределение бюджетных средств между регионами определялось бы их совместным решением. В этом случае им было бы просто не до геополитики и завоевания новых территорий, каждый боролся бы за свои интересы.

Реалистичен ли этот проект, если в России политическое поле зачищено, и даже на свободных выборах победят рашисты?

Реализация такого проекта невозможна без военного поражения России и международного давления извне. Действительно, маловероятно, что губернатором выберут адекватного человека. Расчет делается на их региональные эгоистические интересы. Смысл в том, чтобы создать систему равновесия интересов независимо от моральных качеств людей и их идеологической позиции.

При такой модели сохраниться единое государство и общий контроль над ядерным оружием, как того хотят США и страны западной Европы, и в то же время Россия будет безопасной для окружающих, а у отдельных регионов при наличии политической воли будет возможность добиться независимости, как того хотят страны Восточной Европы. Таким образом, этот проект – компромисс между Украиной, США и другими странами Европы, который позволит сформировать новую коалицию победы над Россией вместо плохо работающей старой коалиции, целью которой было лишь не допустить поражения Украины.

Фото: pixabay.com