Я понимаю тех людей, который раньше никогда не интересовались политикой, а тут начинается война. Они хотят разобраться, что происходит, но у них еще нет критериев, чтобы отличить профессионального аналитика от пропагандиста, а правду от лжи. Если раньше главная проблема была в том, чтобы найти информацию, то сейчас – отсеять ненужную. Журналисты, аналитики, специалисты, блогеры, общественные спикеры предоставляют весь спектр возможных мнений по любому событию. Как их назвать одним словом? «Опинион-лидеры»? «Инфлюенсеры общественного мнения»? – Слишком непривычно для меня. Буду называть просто – «общественные знатоки», хотя, обычно так не говорят, но новые времена требуют нового словоупотребления.
«Общественные знатоки», которые преследуют собственные цели
У меня был свой набор аналитиков, которых я слушал. Но после широкомасштабного вторжения их число сильно уменьшилось. Уже больше года, как украинская армия не может остановить продвижение оккупантов на Донбассе, где я живу, и поскольку это непосредственно касается моего выживания, я не могу утешать себя постоянными обещаниями аналитиков, что российская армия скоро истощится и не сможет наступать. Мне нужно понимать реальные опасности.
Я не будут оценивать конкретных «общественных знатоков», вместо этого предложу классификацию по типам, которые условно назову так: «пропагандист», «лгун», «догматик», «вампир», «блогер», «фантазер», «пророк», «психотерапевт», «позитивист», «концептуалист». Доверие у меня вызывают только два последних типа. Разумеется, это идеальные типы, а реальные люди могут сочетать черты разных типов.
«Знаток-пропагандист». Для него нет истины или лжи, важно лишь то, помогает ли та или иная интерпретация переубедить человека в правоте определенной позиции. Хороший пропагандист старается делать это незаметно, скрывая до определенного момента связь между тем, что он говорит вначале, и той позицией, к которой он незаметно подводит. Многие думают, что в военное время пропагандисты нужны, чтобы мобилизовать общество на борьбу. Однако, как я непосредственно наблюдаю, они больше вредят такой мобилизации, потому что переключают внимание и энергию людей на второстепенные проблемы, а порой и сами искусственно их придумывают.
«Знаток-лгун». Отличается от «пропагандиста» тем, что строит свои интерпретации на ложных предпосылках, в то время как «пропагандист» предпочитает опираться на правдивую информацию и факты, которые истолковывает в выгодном для себя свете. «Знатока-лгуна» слушать бессмысленно в любом случае, даже если он скажет правду, поскольку, чтобы выделить правду из потока лжи надо затратить больше сил и времени, чем узнать ее из других источников. К этому типу относятся все, кто воспроизводит российские нарративы, действуя по принципу: «чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё поверят». Но не только. Бывают «лгуны», которые действуют из лучших побуждений, например, когда сознательно преуменьшают силы наступающего врага, чтобы поддержать моральный дух. Те, кто близко к фронту, понимают, насколько опасна такая ложь во благо.
«Знаток-догматик». Для него истина только то, что соответствует его картине мира, и он видит свою миссию в том, чтобы донести эту истину до всех. Как и пропагандист, он игнорирует альтернативные точки зрения и пытается переубедить аудиторию в своей правоте, но в отличие от пропагандиста делает это искренне и осуждает манипуляцию. Например, «знатоки-догматики» с чужой стороны исходят из того, что Запад вмешиваются во все конфликты, чтобы навредить России, и на основании этого оправдывают нападение на Украину. «Знатоки-догматики» с нашей стороны исходили из зеркальной картины мира, в которой Запад тоже вмешивается во все конфликты, чтобы победить диктаторов и поддержать демократию. Поскольку он намного сильнее России, то обязательно поможет Украине победить, поэтому нетнеобходимости проводить военную мобилизацию собственной экономики. Переубедить «догматика» невозможно, лишь война может вернуть его к реальности.
«Знаток-вампир». Для него истина и ложь не важны. Его цель – вызвать как можно более сильные негативные эмоции у людей. Ничто так не объединяет, как ненависть к общему врагу. «Знаток-вампир» провоцирует ненависть и подобные сильные эмоции, и благодаря этому сплачивает вокруг себя своих сторонников, эмоциями которых питается. Слушать его ни в коем случае нельзя, потому что эмоции, которые он транслирует, передаются через нас другим людям и вредят им. Это не значит, что мы должны отказаться от эмоций. Человеку свойственно говорить о чувствах и эмоционально выражаться, но он не должен навязывать свои эмоции другим людям. Одно дело – проявлять эмоции, и совсем другое дело – манипулировать чужими эмоциями. Вполне естественно, если журналист говорит эмоционально, неестественно, если он с помощью манипуляции эмоциями внушает людям, что они полностью согласны с его позицией. В этом случае они воспроизводят не информацию о фактах, а эмоциональное отношение к этим фактам, которое транслирует журналист-«вампир».
Есть журналисты, которые осознанно подают информацию так, чтобы спровоцировать у аудитории эмоциональную реакцию. Они осознают, что это манипуляция, но считают, что она целесообразна. Однако есть другой тип «вампиров», которые не осознают, что манипулируют чужими эмоциями, потому что у них самих возникает нездоровая психологическая зависимость от эмоций других людей. Это – токсичные люди, с которыми вредно общаться в повседневной жизни. Просматривая комментарии в соцсетях, я вижу, что в 90 % люди говорят не о фактах, а о собственном эмоциональном отношении. Если заранее не знать, о чем спор, то из комментариев и не понять. Когда я спрашиваю, что именно вызвало у них такую негативную реакцию, от меня безапелляционно начинают требовать, чтобы я эмоционально реагировал вместе с ними именно так, как они хотят. Любая попытка разобраться без эмоций воспринимается как проявление агрессии, и тебя тут же записывают в лагерь врага. Таким образом, нужно различать «знатока-вампира» – журналиста или блогера, который преподносит реальные факты так, чтобы сформировать у людей эмоциональный рефлекс, и «бытового вампира», который просто подменяет информацию о фактах своим эмоциональным отношением к ним.
«Знаток-блогер». Для него истина – любое его мнение, которое спонтанно возникает под впечатлением того или иного события. Все что угодно может стать поводом для его публикации. Трамп одел новый галстук – повод поделиться своим мнением, что это может значить для геополитики. «Знаток-блогер» не отличает важное от второстепенного, пребывая в уверенности, что любое его соображение по любому поводу важно для людей. Для персонального блога такой уровень подачи материала вполне адекватен, но в серьезном издании читать то, что может написать любой, как-то странно. Хотя, если «блогер» мыслит оригинально, то слушать его можно, однако полагаться на его мнение не стоит.
«Знаток-фантазер». Когда не хватает информации, у людей возникает естественная потребность домысливать, и этим пользуется «знаток-фантазер». В отличие от «блогера» он не просто высказывает мнение, а оформляет его в целостную фантастическую историю, которая восполняет все пробелы в знании о том, что на самом деле происходит. Иногда он ссылается на секретные источники, от которых получает эксклюзивную информацию, например, «Путин смертельно болен», или «Путин умер, его прячут в холодильнике, а вместо него – двойник».
«Знаток-пророк». Тип аналитиков, которые с уверенностью говорят о том, что нас ждет в будущем. В отличие от «фантазеров» они делают прогнозы на основе рационального анализа реальных фактов и процессов, благодаря чему их прогнозы обоснованы и убедительны, однако сбываются редко. Например, «Киев падет за три дня» или «ВСУ заблокируют российскую армию в Крыму», что мы слышали не только от пропагандистов, но и от серьезных аналитических центров. Однако будущее принципиально невозможно просчитать. Ведь для этого нужно учесть все факторы, которых бесконечно много, и заранее знать, какие из них будут решающими. Однако узнать, какой из факторов оказал решающее влияние на ход процесса, можно только после того, как этот процесс завершиться. Поэтому социальные науки позволяют объяснять прошлое, но не предсказывать будущее. Если кто-то из аналитиков начинает с уверенностью утверждать, что именно произойдет на фронте, то он просто не понимает природу научного познания и совершает две ошибки. Во-первых, он считает достаточным те факторы, которые сам выбрал из необозримого множества, и, во-вторых, лишь на основе внутреннего убеждения он сам решил, какой из этих факторов считать решающим. Поэтому сколь бы глубоким и логичным ни был его анализ, угадать будущее он может лишь случайно. В мирное время такой подход можно было бы терпеть, но не тогда, когда война.
Приведу пример. Когда началось полномасштабное вторжение, один российский религиовед, эмигрировавший в Германию, стал размещать в фейсбуке военную аналитику с конкретными выводами, что произойдет в будущем. Ранее он исследовал уже завершенные процессы в религии, но решил, что может применить те же методы к незавершенным процессам, то есть к тому, что происходит на фронте, порой допуская такие утверждения, нелепость которых очевидна для тех, кто живет рядом с фронтом. Когда твой город бомбят и в любой момент его могут захватить оккупанты, нужно много психических сил, чтобы вовремя принять правильное решение, от которого зависит твоя жизнь. А тут какой-то человек за тысячу километров от тебя выдает за истину свои размышления, тем самым усиливая чувство опасности и неопределенности. Приходится тратить последние психические силы, чтобы оценить их и отбросить. Поэтому я вынужден был отписаться в фейсбуке от этого религиоведа, увлекшегося военной аналитикой.
«Знаток-психотерапевт». Это тип «общественного знатока», который считает, что, если людям сильно хочется, чтобы что-то было правдой, значит это и есть правда. Его анализ ситуации для многих выглядит убедительным, во-первых, потому что соответствует их желаниям и ожиданиям, и, во-вторых, потому что опирается на реальные, а не выдуманные факты. Однако люди, что верят ему, не замечают, что он выбирает только те факты, которые позволяют обосновать оптимистическую картину будущего.
Например, летом этого года, когда враг уже перенес свое основное наступление на Покровск, в украинском медиапространстве обсуждали только успехи украинской армии в Харьковской области. Когда же обычным людям я говорил о реальной опасности Покровску, мне отвечали, раз об этом никто не говорит, значит все в порядке, и не надо выдумывать опасности. Когда реальную угрозу донецкому фронту уже было уже невозможно игнорировать, то «психотерапевты» стали успокаивать прогнозами, что российская армия бросает последние резервы, и скоро наступление выдохнется. В первую очередь «знаток-психотерапевт» заботится о спокойствии своей аудитории, поэтому если возникают какие-либо тревожные события, он всегда предлагает такую их оптимистическую интерпретацию, которая всем бы понравилась.
«Общественные знатоки», которым можно доверять
С доверием я отношусь только к двум типам «общественных знатоков». Это – «позитивист» и «концептуалист».
«Знаток-позитивист». Он ограничивает анализ определенной областью, в пределах которой старается максимально полно учесть все факторы, отвлекаясь от всего, что за ее пределами. Оценивая ситуацию на фронте, он старается максимально полно собрать всю информацию о конкретных воинских подразделениях, их состоянии, моральном духе, оставляя без внимания разговоры о геополитике. Его выводы относятся к тому, что является непосредственным продолжением конкретных действий на фронте, и он отказывается что-либо утверждать касательно отдаленной перспективы, поскольку просчитать ее невозможно. Примером такого аналитика является Константин Машовец – один из самых объективных военных аналитиков в Украине.
«Знаток-концептуалист». Аналитик этого типа прогнозирует будущее на основе той или иной концепции, с помощью которой обобщает факты. Это напоминает, как обобщает факты «догматик» на основе своей картины мира. Однако сходство тут лишь внешнее. Картина мира – это то, как человек видит реальность, то есть то, что дано человеку как очевидность и что структурирует его восприятие. Концепция – это теоретическая система, которую человек сам создает, чтобы понять реальность, она не очевидна и требует своего подтверждения. Концепции можно сравнивать, критиковать и перестраивать. Для «знатока-догматика» критерий истины – это соответствие картине мира, а для «знатока-концептуалиста» сама концепция должна проверятся и подтверждаться внешними по отношению к ней критериями – установленными фактами или жизненным опытом людей.
Примером военных аналитиков этого типа является АгильРустамзаде и Валерий Залужный. Они не просто анализируют факты, но обобщают их в определенную концепцию, которую тоже можно ставить пол сомнение, однако позволяет обобщить все имеющиеся факты так, чтобы принять адекватные военные решения. То есть задача концепции – не предсказание будущего, а выработка оптимальной стратегии действий в соответствии с теми условиями, которые сложились на данный момент.
