Может ли национальная идентичность быть ложной? Вопрос может показаться нелепым. Ведь если люди осознают себя одним народом, значить так оно и есть, и никто не вправе судить, правильно это или нет. Но как быть, если национальная идентичность основана на отрицании другой идентичности. Более того, если это отрицание стало причиной массовой поддержки войны против другого народа? Если бы войну против Украины поддерживали только морально деградировавшие малообразованные люди, это можно было бы объяснить пропагандой и манипуляцией. Но ведь войну поддерживают и добропорядочные христиане, и интеллигенция, ученые. Более того, они доверяют Путину больше, чем своим родственникам, коллегам или единоверцам, которые живут в Украине.
Россияне не верят даже своим близким в Украине, потому что не хотят им верить
Весной 2022 года в интернет-СМИ публиковалось много историй, как россияне отказывались верить, когда их родственники в Украине говорили, что прямо сейчас их бомбят. Например, звонит дочь из Харькова матери в России, чтобы сообщить, что бьют по жилым кварталам, взрывы сосем рядом, а в ответ слышит: «Не выдумывай!», «Никто вас бомбить не будет!», «Скоро наши придут, вас освободят, никто вас даже пальцем не тронет!». Сейчас таких историй нет, потому что украинцы перестали пытаться переубеждать россиян, поскольку это бесполезно. Могу подтвердить это на собственном опыте.
В 2011 году я был одним из организаторов межрелигиозного диалога в сибирском городе Томске. Представители разных религий делились своим духовным опытом, стремились понять чужую позицию и найти общую этическую основу, чтобы преодолеть ксенофобию. В 2015 году я уехал на Донбасс, собирал свидетельства о жизни христиан в условиях войны и хотел рассказать о них своим землякам, но участники межрелигиозного диалога сказали, что они вне политики и слушать меня не стали.
После широкомасштабного вторжения 2022 года уже невозможно было скрывать свою позицию под маскировкой аполитичности. Были те, кто поддержал Украину, но они были вынуждены либо покинуть Россию, либо уйти во внутреннюю эмиграцию. Поэтому на межрелигиозном диалоге остались лишь те, кто верит, будто в Украине нацисты и потому Путин должен провести ее денацификацию. Я предложил им поговорить со своими единоверцами в Украине и узнать от очевидцев, как на самом деле. Мое предложение категорически отвергли. Это было странно. Допустим человек полностью зомбирован пропагандой, но он все равно остается свидетелем повседневной жизни в своей стране. Например, если я встречу жителя Северной Кореи, я не буду слушать его коммунистическую пропаганду, но я постараюсь у него как у свидетеля узнать о повседневной жизни в его стране. Если российские христиане, вайшнавы, мусульмане верят, что все их единоверцы в Украине зомбированы нацистской пропагандой, то почему не поинтересуются хотя бы тем, как проявляется этот нацизм в повседневной жизни? Удручает полное отсутствие такого интереса и непоколебимая уверенность, что они лучше украинцев знают, как живут в Украине.
Из этого следует, что они верят кремлевской пропаганде по той причине, что сами хотят в нее верить, поэтому боятся общаться с теми, кто может поставить их веру под сомнение. Иначе говоря, они хотят, чтобы их картина мира, основанная на имперской идентичности, подтверждалась фактами, и поэтому специально ищут фейки про Украину, чтобы в них поверить. Это означает, что их российская имперская идентичность перевешивает религиозную идентичность. И эта имперская идентичность построена на отрицании украинской идентичности.
Подобное явление можно наблюдать в научной и академической среде, где, казалось бы, культивируется эрудиция и критическое отношение к информации, поэтому его уже никак не объяснить эффективностью пропаганды. Сколько людей в этой среде поддерживает Украину? После широкомасштабного вторжения со мной связалось несколько моих коллег из России с моральной поддержкой. Среди них был один ученый с мировым именем, который через меня вышел на украинских коллег, чтобы извиниться за страну. Но это единичный случай, большинство либо молчит, либо поддерживает преступную войну. Я спросил Анатолия Ахутина, известного российского философа, эмигрировавшего в Украину, обращались ли к нему его коллеги из России, чтобы извиниться и морально поддержать украинских коллег. Он сказал, что, конечно, у него есть друзья в России, которые поддерживают Украину, однако из среды философов и интеллектуалов никто к нему не обращался. Напротив, многие перестали с ним общаться.
На мой вопрос, действительно ли дело в российской идентичности, Анатолий Ахутин ответил: «Думаю, дело не просто в «российской идентичности», а в том, что эта «идентичность» имперская. Речь не о политическом имперстве (его тоже в избытке), и даже не об идеологическом (Москва 3-й Рим и пр.), а о том, что гораздо глубже – на каком-то иррациональном подсознательном уровне… Обратите внимание, что слово «русский» – прилагательное, а какое «существо» за ним кроется – не ясно: все что нам угодно. Это имперство питается мессианской идеей (похищенной у Византии), самосознанием «народа-богоносца» (похищенном у иудеев), опорой на великую историю, которая была похищена (фактически, увы, подарена) у той самой Украины, тем более поэтому ненавистной. Так что отрицание независимой украинской идентичности растет еще и из страха повиснуть в исторической пустоте какими-то бастардами Орды, оказаться вдруг без римского наследства, без преемства византийского православия, без собственной истории… – пустым прилагательным без существительного».
В подтверждение мысли Анатолия Ахутина можно привести историю, которую мне рассказали в Институте Востоковедения НАН Украины. Перед широкомасштабной войной к ним приехал польский ученый-вьетнамист из Варшавы Лешек Соболевский. В беседе с заведующим отделением, а ныне, директором Института Виктором Киктенко польский ученый спросил его отчество, чтобы вежливо обращаться. Украинский коллега ответил, что обращение «пан Виктор» вполне вежливо и звучит даже лучше, потому что менее формально и более индивидуально. Позже пан Лешек рассказал об этом уже своему российскому коллеге, тоже ученому-вьетнамисту, Илье Усову, который был крайне возмущен, что в Украине используют обращение «пан», «пани», и стал доказывать, что якобы на Донбассе восстал русскоязычный народ, а российских военных там нет. Пан Лешек был удивлен реакцией. Какое дело российскому ученому как его украинские коллеги обращаются друг к другу? И почему его возмущают именно украинцы, а не поляки, которые используют такую же форму вежливого обращения? Следует подчеркнуть, что это была реакция ученого, которой по своей специальности должен разбираться в вопросах и национальной идентичности, и современной политики. Полагаю, российский ученый в форме обращения «пан», «пани» усмотрел демонстрацию того, что украинская идентичность независима от российской, и именно это его и возмутило. То есть дело не в пропаганде, а в картине мира, в которой украинская идентичность воспринимается как враждебная антироссийская идеология.
Картина мира на основе отрицания украинской идентичности
Империализм в Советском Союзе насаждается со школьной скамьи. На уроках в школе нам рассказывали, что история России начинается с Киевской Руси. Ее развитие затормозили татаро-монголы, а после них Киев почему-то оказался за границей, но Богдан Хмельницкий воссоединил Украину с Россией, после чего их история нераздельна. Школьное образование Украины освободилось от этой ложной имперской интерпретации истории, и имперские настроения в Украине исчезли, а в российской школе именно так и преподают сейчас. Поэтому большинство россиян по умолчанию принимает псевдонаучную установку о триедином русском народе русских, украинцев и белорусов – наследнике Киевской Руси, и не воспринимает Украину как отдельную страну со своей культурой и историей. На самом деле единого народа не было ни в древности, ни сейчас, а на территории Киевской Руси жили самые разные народы, среди них были славянские племена, которые переселялись разными волнами и, по сути, тоже были разными народами.
Триединый русский народ – это ложный концепт имперской идеологии, которая подменяет историческое сознание. Патриарх Русской православной церкви Кирилл использовал этот концепт для оправдания своих претензий на церковную каноническую территорию Украины. Однако Путин пошел дальше, заимствовав этот концепт у русских националистов в более радикальной интерпретации, по мнению которых вообще не существует ни украинского народа, ни украинского языка, а Украина – это просто окраина России. Они считают, что Запад всегда стремился уничтожить Россию, и с этой целью навязал русскому населению Украины идею, будто они украинцы, а не русские. По их мнению, украинская идентичность придумана врагами России – это Австро-Венгерский проект, в рамках которого был создан искусственный язык на основе украинских сельских диалектов и заимствований польской лексики. Следуя за русскими националистами Путин воспринимает украинскую идентичность как враждебную идеологию нацизма, от которого надо освободить украинское общество, то есть провести «денацификацию». На практике это означает уничтожение украинского языка и украинского культурно-исторического сознания. Поэтому на оккупированных территориях Украины подвергают репрессиям всех, кто в какой-либо форме проявляет украинскую идентичность.
После распада Советского Союза в Украине и России началось формирование новых гражданских наций. В Украине этот процесс шел с нарастающей скоростью, и внешняя агрессия только ускорила его. Поскольку украинская самоидентификация проявляется в разных формах, этот процесс сопровождается острыми общественными дискуссиями вплоть до взаимных обвинений, очень часто несправедливых, однако уже сформировалась общая основа для взаимопонимания: украинская гражданская нация – это нация всех, кто берет ответственность за украинскую культуру и язык. То есть любой человек независимо от этнической или религиозной принадлежности является украинцем, если считает себя украинцем и берет ответственность за Украину. В России же процесс формирования гражданской нации тормозился имперским сознанием. Когда к власти пришли спецслужбы во главе с Путиным, то произошла мутация имперского сознания в новую форму – некроимпериализм. Для оправдания своих претензий на Украину российские некроимпериалисты объявляют украинскую идентичность нацистской идеологией, но, чтобы вообще было можно поверить в столь абсурдное утверждение требуется собственную идентичность трансформировать в идеологию. Именно эта трансформация идентичности в массовом российском сознании привела к аборту российской гражданской нации, и теперь Россию ничего не объединяет кроме насилия и имперской идеологии. То есть на месте национальной идентичности в сознании россиян образовалась прикрытая идеологией пустота, которая только усиливает страх перед украинской идентичностью, особенно на фоне быстрого формирования украинской гражданской нации. По этой причине они отказываются верить даже своим близким людям из Украины.
Есть ли выход?
Теперь можно дать ответ на вопрос, который поставлен в начале. Национальная идентичность может быть ложной, если идентификация происходит по идеологическому принципу с политическим режимом или с властью и отрицает идентичность другого народа. Эта ложная идентичность обрекает на бесконечные войны – конец одной войны означает подготовку к новой. Пока россияне не откажутся от этой ложной идентичности, они не смогут верить своим близким в Украине и будут и дальше поддерживать войну. Следовательно, победить Россию мало, необходимо поддержать формирование новых идентичностей у народов России, которые не связаны с имперской идеологией.
фото: pixabay.com